Война не знает возраста. Перед страшным ликом ее уничтожающей силы равны и стар, и млад. Дети встретили войну в разном возрасте. Кто-то совсем крохой, кто-то подростком, кто-то был на пороге юности. У каждого из них разные судьбы, но всех их объединяет общая трагедия – невосполнимая потеря прекрасного мира детства, которое прервалось 22 июня 1941 года. Дети страдали от голода и холода. Во время войны они, жившие в тылу, были вынуждены помогать фронту: все лето поливали и пололи колхозные овощи, помогали матерям на колхозной ферме, на пахоте и в заготовке дров на зиму, косили и сушили сено на покосах наравне со взрослыми, перевозили грузы на лошадях.

Каждый из нас должен и обязан ценить воспоминания своих родных, ветеранов и тех людей, чье детство пришлось на это непростое время, чтобы знать и не забывать свою историю, быть патриотами своей Родины.

Спустя много лет этих людей стали называть тружениками тыла и выдавать медаль и удостоверение «За доблестный труд в Великой Отечественной войны 1941-1945 годов».

Такими медали были удостоены и учителя Слободо-Туринской средней школы:

Лугинина Мария Семёновна (учитель начальных классов, заведующая РОНО),

Карсаева Таисия Ивановна (учитель начальных классов),

Чиркова Роза Алексеевна (учитель начальных классов, воспитатель группы продленного дня, заведующая Фалинской малокомплектной школы),

Лаврова Анна Федоровна (учитель начальной школы, завуч Слободо-Туринской восьмилетней школы),

Шешукова Анастасия Матвеевна (учитель начальных классов),

Вылегжанина Алевтина Сергеевна (учитель начальных классов),

Сабурова Феофания Павловна (учитель математики),

Елисеева Зинаида Павловна (учитель биологии),

Захарова Мария Кузьминична (заместитель директора по учебной части, учитель географии).

Из воспоминаний Шешуковой Анастасии Матвеевны:

«…Вдруг с запада пришла беда,

Закрылось тучей небо голубое.

И началась жестокая война,

Не думали, не ведали они,

Что сила тятина нужна.

Но война, она и есть война,

Она во всем нуждается.

Далекий тот военнный год,

И в каждом доме – горе.

Поплачут бабы от невзгод,

Чуть рассвело – и в поле…

Мы верили, что наповал

«Пятеркой» фрицев били:

А если получал,

К нему не подходили.

Решать, писать по вечерам,

С коптилкою до ночи

И становилось детство наше

Как платьице, короче …

И в те, далекие года лихие и военные,

Пришлось Настене такое испытать,

Какое никому в любое время

Родная мать не может пожелать …

В лексиконе той давней поры

Операцию «Колос» не знали.

Просто шли мы в поле, школяры,

И колосья в мешки собирали.

Пусть брала голодовка в тиски,

Не кляну незавидную долю.

Собирала мальцом колоски,

Научилась я кланяться полю…»

Зубковой Анны Ивановны:

«По окончанию 10 класса с другими девчонками из Туринской Слободы и района поступила учиться в Ирбитское педучилище. В свободное от учёбы время ухаживали за ранеными в госпитале, мыли полы, стирали бельё или работали на заводе, где таскали от станков корзины с металлической стружкой или подметали пол в цехах.

Иногда нас подкармливали, давали чашку каши на воде. Но есть хотелось всегда, даже во сне. А также на заводе выдавали зарплату, которую старались сберечь, чтобы была возможность в летнее время доехать на поезде до города Туринска, всё-таки путь был до дому короче. А если, бывало, повезет, то кто-нибудь на лошадке пару – тройку километров попутно в сторону дома подвезет.

Но в летние каникулы отдыха не было. В пять часов утра бригадир палкой стучал в окно: «Девки, на работу!» И никаких отговорок. Насадит в телегу девчат и в поле, хлеба полоть. Укажет нормы: «Твоя, твоя… вот от сель и до сель…»

Соловьевой Лидии Кузьмовны:

«Жили в интернате в двухэтажном доме по ул. Октябрьской в Туринской Слободе. Девочки на втором этаже, мальчики – на первом. Жили дружно, никогда не ссорились, не унывали, в комнате по 6-7 человек. Уроки учили до 12 часов ночи. Из поселка Звезда училась только я одна. Дружила с Шурой. Он из Бекрявки, что в 3-х км в сторону от Слободы. Были мы с ней маленькими и хиленькими, так что окончив 6 классов, ни на какую работу не годились.

После окончания 7 класса меня взяли в огородную бригаду (разбрасывала в поле навоз, окучивала картофель – норма 7 соток, полола клевер, поливала капусту). После 8 класса была учетчиком: замеряла пахоту, другие работы учитывала, писала наряды.

Приходилось каждые выходные домой ходить пешком, иначе нечего было бы есть. Из дома приносили по чайнику молока на неделю и по 2 рубля на хлеб. Картофель привозил «молокан», так называли человека, который доставлял на лошади молоко на маслозавод (по 2-3 бидона).

Хлеб давали на талоны – по 300 граммов в день. За столом ни у кого его уже не было, так как съедали потихоньку на уроках. Три раза в день варили картошку. В весне она заканчивалась, и после уроков шли в поле за Туринскую Слободу, собирали сгнившую прошлогоднюю. Её очищали и стряпали лепёшки. Они казались настолько вкусными, даже не верилось, что когда-то мы их не захотим. На деньги купить ничего нельзя было, потому что в магазинах пусто. Да и денег у людей не было.

Хуже было после окончания войны в 1946-1947 годах. Ни одежды, ни обуви, ни еды, а доучиваться надо. Однажды я обратилась за помощью в школу, и мне выделили 2 кг пшеницы. Еще помню, отпустили меня домой за продуктами (родители сменили место жительства, уехали в Байкаловский район), а это за 50 км. Так мы с мамой везли в Туринскую Слободу бочонок молока (в весеннюю распутицу) и булку хлеба, из которой во все стороны торчал овес…»

Анкудиновой Тамары Георгиевны:

Моё детство пришлось как раз на войну. В 1941 году мне было 3 года. Папа служил в армии, мама была домохозяйкой и жили они в воинской части в Чебаркуле в Челябинской области, и я с ними находилась там же. Запомнились отчетливо многие эпизоды военного времени. Например, Сталинград. Над городом был сплошной гул от разрывов бомб, самолетов, лязга танков. Небо было чёрным. Когда немцев выгнали из города, прямо на площадях, улицах солдаты копали братские могилы и хоронили в них тела погибших.

Помню, как спустя несколько недель, когда фашисты отступали от Сталинграда на несколько десятков километров, эти братские могилы раскапывали и хоронили погибших теперь уже со всеми почестями. Каждого погибшего клали в гроб, обтянутый красной материей, хоронили в больших братских могилах, ставили временные обелиски с фамилиями погибших, которые после войны были заменены на памятники. Играл духовой оркестр.

Была я под бомбежкой. Мы ехали на поезде вслед за наступающей Советской Армией. Фашистские самолеты прорвались через линию фронта, увидели наш поезд и начали бомбить. Поезд летел с огромной скоростью. Наши самолёты, к счастью, начали атаковать вражеские, и те, потеряв несколько бомбардировщиков, постарались улететь. Поезд остановился, несколько вагонов горело. Стали спешно из них выводить людей. Были погибшие, которых схоронили тут же, возле железной дороги. Только вечером другого дня поехали дальше.

Были и радостные минуты у детей военных. Помню, как мы остановились с военной частью, где служил отец, в городе Дымире, а затем переехали в Жашков. У каждой семьи было по комнатке в большом одноэтажном доме. На каждом углу дома стояли часовые с большими собаками. Я подружилась с огромной рыжей собакой по кличке Валет, похожей на кавказскую овчарку: мощный мохнатый и к детям добрый. Я его кормила, ласкала, а он меня возил на своей спине.

Ещё одно любимое занятие появилось у меня и моей подружки, которая жила по соседству с нами. Летом израненный войной фруктово-ягодный сад дал урожай. Когда он цвёл весной, вокруг стоял удивительный аромат. А в августе и сентябре помогали взрослым убирать урожай, загружать в коробки и отправлять на фронт. Так же я помню, как мы чистили этот сад вместе с мамами: подбирали прутья, обугленные палки, доски, посильные железки. Поливали деревья. Видимо, с того времени я полюбила заниматься садоводством и огородничеством. И везде, где бы ни жила, сажаю яблони, вишни, смородину, малину, иргу, облепиху, землянику и другие фруктовые и ягодные культуры. Возле дома всегда много разных цветов, а в огороде разных овощей. Люблю копаться в земле, украшать её, ведь я её видела израненной, чёрной, обугленной.

Когда война закончилась и был объявлен день Победы, все очень радовались. Но радость была сквозь слёзы: радовались и рыдали одновременно. И это нас, детей, не удивляло. Мы все понимали: ведь не было ни одной семьи, в которой бы не погиб хотя бы один человек.

Осенью 1945 года вернулся с фронта отец. Мама стала просить его вернуться на родной Урал. Он согласился, и мы приехали в Туринскую Слободу. Я пошла в школу. С первого класса помогали колхозу: собирали колоски, потом, став постарше, убирали морковь. свёклу, картофель. Мы гордились тем, что помогали взрослым поднимать колхозы, благоустраивать село.

Война никого не обошла стороной. Тяжелым бременем она легла на детские плечи. Отцы и братья в первые же дни войны ушли на фронт. Матери заменили их на работе. Вся работа по дому оказалась в руках детей. Надо убрать, приготовить еду, присмотреть за малышами. Но чем дальше катилась война, тем больше тяжестей обрушивалось на детей. Многие из них вынуждены были пойти на заводы и фабрики, встать у станков. Вместе со взрослыми они делали снаряды, гранаты, ракеты. В сельской местности дети сели за рычаги тракторов, работали в поле, ухаживали за скотом.

В свободное время дети вязали носки, варежки, вышивали кисеты и посылали на фронт.

Помнится, как в пионерском возрасте, в 5-6 классе, собирали печную золу для удобрения полей. Сначала сгружали её в сарай, затем на лошадях вывозили в поле. Помогали колхозу чистить поля, сжигали старую солому весной, а осенью оказывали посильную помощь в уборке урожая. Время было трудное, послевоенное, порой голодное, одеты, зачастую были с материнского плеча, а младшие донашивали одежду старших. Но, как все дети, мы были счастливы! Ведь у нас были друзья, лес, река Тура, развлекались всегда коллективно: играли в лапту, садовника, глухой телефон, строили себе качели.

Вокруг Слободы были осиново-березовые колки, где много было морошки, черёмухи, малины, особенно на болоте, где сейчас улица Парковая, третья ферма. А на горе возле ницинской дороги стояла деревянная башня со смотровой площадкой, откуда были видны все поля и наше село, как на ладони. Мы там оставили свои автографы так же, как и старшие поколения. Очень жаль, что сейчас нет этих колков и этой башни. Зато на увале (так мы называли гору) ещё и сейчас можно полакомиться щелкуньей (дикой клубникой). Зимой мы опять же гурьбой бегали на лыжах, катались на санях с окрестных горок, сами заливали каток и катались на коньках, но плохо, что не все их имели.

При клубе у нас работал прекрасный хореографический кружок, и мы с подружками были постоянными его участниками. Руководил им мастер своего дела Николай Комарчук, а аккомпанировал баянист Обросов (имя не помню). Мы даже были лауреатами областного фестиваля художественной самодеятельности, проходившего в Свердловске.

Я была активным участником спортивной жизни школы и села. Руководил нами учитель физкультуры Александр Андреевич Гусак. По лыжам я получила 3-й спортивный разряд, прекрасно бегала 100-метровку. Даже сдавали зачёты по плаванию (это нормативы ГТО). Спортом увлекалась в студенчестве. Там получила 2-й спортивный разряд. Любила играть в волейбол. Работая, до 50 лет защищала честь школы в спортивном многоборье (стрельба, лыжи, отжимание) и занимала призовые места. И по шашкам и шахматам тоже.

Словом, я прожила богатую жизнь. Очень интересно было заниматься спортом, жить на пользу общества и друзьям, иметь работу по душе. Каждый человек в течение своей жизни должен выполнить три важных дела: посадить дерево, воспитать детей, получить профессию. Всего этого я достигла в своей жизни. Очень хочу пожелать всем заниматься спортом, жить активно на пользу обществу, иметь работу по душе»